Экзистенциальный анализ – это одна из школ современной психотерапии, основанная на западноевропейской философской традиции феноменологии и экзистенциальной философии. Современный экзистенциальный анализ Альфрида Лэнгле является продолжением и углублением логотерапии выдающегося австрийского психолога Виктора Франкла (1905-1997), центральным элементом которой является вопрос о смысле человеческой жизни, духовное измерение бытия человека в мире («логос» в данном контексте означает смысл).
Как соотносятся экзистенциальный анализ и экзистенциальная философия?
Экзистенциальная философия – широкое и разноплановое течение в философии двадцатого века. Объединяющей идеей экзистенциальной философии был радикальный поворот от абстрактных общих вопросов истины и научных методов получения объективного знания о мире и человеке к вопросу о субъективном переживании отдельным человеком своей конечной жизни. Человеческие вопросы о своей жизни представлялись экзистенциалистам гораздо более важными, чем вопросы устройства природы, общества и познания, в то время как западная философия на протяжении 25 веков своей истории занималась исключительно последними. В первой половине 19 века экзистенциальные идеи впервые отчетливо прозвучали в философском учении Серена Кьеркегора, датского философа и религиозного писателя (как он сам себя называл). В начале ХХ века идеи Кьеркегора получили широкое распространение и оказали влияние на целый ряд мыслителей прежде всего в Германии и, позже, во Франции. Наиболее крупные экзистенциальные философы это К.Ясперс и М. Хайдеггер, а также ряд французских экзистенциалистов – философов и писателей – Ж.П.Сартр, А.Камю, А.Экзюпери и др.
Из экзистенциальных философов, а также философов, близких к экзистенц-философии, для ЭА наиболее важными являются прежде всего М.Хайдеггер, Э.Гуссерль, М.Шелер, а также К.Ясперс, В.Дильтей, М.Бубер.
В основу феноменологического подхода ЭА была положена герменевтическая феноменология М.Хайдеггера, объединившего в своей философии феноменологию, герменевтику (учение о понимании) и экзистенциальную философию С.Кьеркегора. А.Лэнгле разрабатывал феноменологию в сотрудничестве с учеником М.Хайдеггера испанским философом Эспинозой.
Сегодня идеи о смыслах и субъективном ощущении собственной жизни используются во многих психотерапевтических направлениях, но не все они работают феноменологическим методом.
Есть ли у экзистенциального анализа русские корни?
Очень многие психологи, читатели книг А.Лэнгле и слушатели его лекций отмечают близость его подхода российской метальности. В этом нет ничего удивительного, ведь одним из источников европейской экзистенциальной философии являются произведения великих русских писателей Л. Толстого и Ф.Достоевского. Из философов можно назвать М.М.Бахтина, который – по его собственному свидетельству – первым в России прочитал Кьеркегора, когда ему было 15 лет. М.Бахтин прекрасно знал немецкую философию и является одним из классиков так называемого диалогического мышления.
Вот как об этом пишет С. Кривцова в предисловии с книге А.Лэнгле «Person. Экзистенциальн-аналитическая теория развития личности»: «Читаешь, и появляется еще не позабытое с юности ощущение опасности - понимаешь: эта книга – увлекательный, но… диссидентский роман, даже для сегодняшнего времени. Таким, каким предстает в ней человек, действительно являемся мы все, в ней нет идеализации, но нет и упрощения, редукции души до какой-либо абстракции вроде «субъекта деятельности» или «совокупности всех общественных отношений». Рассуждения автора поглощают тебя, и в какой-то момент ты начинаешь резонировать с ними.
И в этом резонансе вновь появляется опасливое чувство: нужно ли заходить так глубоко, выдержу ли я это? Читатель попадает под гипнотическое действие текста, потому что этот текст – о нем. Необычайно важным становится дочитать и найти ответы на вопросы, которые ты не смог бы даже сформулировать, но которые, оказывается, у тебя были и есть Текст вызывает щемящее чувство, как будто ты давно, всегда это знал, и только теперь вернулся к этому родному и близкому, но почему-то забытому.
Теория Лэнгле как будто вышла из русской литературы, из Толстого и Достоевского. Кто из нас не помнит нравственных исканий князя Андрея и Пьера? Кто, оборачиваясь теперь на свою жизнь в эпоху перемен, не согласится с тем, как Алеша Карамазов сказал о брате Иване: «Душа его бурная. Ум его в плену. В нем мысль великая, неразрешимая. Он из тех, которым не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить». Теперь, когда каждый из нас не по книгам может знакомиться с нравами и особенностями сознания других наций, особенно ясно понимаешь –это о нас, о русских. Или вот другой важнейший вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?». При чтении этой научной книги, написанной психотерапевтом, вы с удивлением обнаружите, что этому раскольниковскому вопросу посвящена вся теория самоценности, являющейся одной из важных частей экзистенциально-аналитического учения о личности.
Эта разработанная по канонам современной западной психотерапии концепция личности опирается на идеи персонализма и экзистенциализма. Автор – Альфрид Лэнгле – ученик Виктора Франкла, который учился у выдающегося философа XX века Макса Шелера. М.Шелер и М.Хайдеггер были, в свою очередь, учениками Эдмунда Гуссерля. Так развивалось направление экзистенциализма, связанное с человеком, его персональным бытием-в-мире».
В XX веке, в тоталитарном государстве эта антропология не прижилась. После революции на много лет она была забыта отечественной философией и психологией. В последние десятилетия в облике гуманистической парадигмы в психологии она стала возвращаться к нам с запада. Гуманистическая парадигма объединила широкий спектр подходов, в том числе клиент-центрированную терапию К.Роджерса, экзистенциальную психологию и психотерапию. На фоне этих подходов теория личности и психотерапия экзистенциального аналитика Альфрида Лэнгле выделяется наибольшей рефлексивностью и полнотой. Точные определения понятий, соответствие методологии теории и метода, тончайшее структурирование с использованием феноменологического метода, - все это разработано автором на самом высоком уровне. И одновременно чувствуется ее связь с русскими корнями. Многими и многими узами она связана с русской свободной мыслью XX века: не только с персонализмом Бердяева и экзистенциализмом Шестова, но также с символизмом Павла Флоренского, концепцией диалога и антропологией нравственного поступка Михаила Бахтина.
В предлагаемом вам сборнике статей Альфрид Лэнгле – пытается «разрешить мысль» о природе человеческого духа и человеческой души. Но перед нами – не метафизика и не образец христианской психологии, а современная научная теория личности, не выходящая за пределы науки и психотерапевтической практики в религиозность и использующая выверенные методы познания. И это на сегодняшний день – самая глубинная и одновременно самая «вершинная» теория личности из известных автору этих строк» (С.Кривцова 2005, с. ).
Экзистенциальный анализ опирается герменевтическую феноменологию М.Шелера и М.Хайдеггера, использует феноменологический метод как основной метод исследования и терапии. По историческим причинам в свое время России не получили развитие идеи этих авторов (исключением можно считать только работы М.М.Бахтина, в которых чувствуется влияние М.Шелера).
Виктор Франкл: экзистенциальный поворот
Термин «экзистенциальный анализ» - existenzanalyse - принадлежит В.Франклу, основателю логотерапии. (См. выше) Экзистенциальным анализом Франкл называл теорию логотерапии, определенный подход к исследованию человека, а также картину человека, лежащую в основе логотерапии. Для Франкла логотерапия была прикладым экзистенциальным анализом или реализацией экзистенциального анализа в практике терапии. Для нахождения смысла человеку необходимо радикально изменить свою установку, свою позицию в отношении к жизни.
Если человек черпает из той наличной ситуации, которая есть, если он, не сетуя на отсутствие идеальных условий, все же делает то, что считает в этих условиях самым правильным, наилучшим, - говорит В. Франкл, - значит, он может найти смысл и через это прожить чувство исполненности. А что есть правильное? То, что согласуется со мной, к чему у меня лежит сердце и то, что подсказывает мне моя совесть.
Этот совет Франкла предлагает изменить установку по отношению к жизни, как бы совершить и экзистенциальный поворот. Почему моя жизнь не такая, какой должна была бы быть? Разве я не заслуживаю лучшей доли? В.Франкл описывает сетования такого рода как ведущие в тупик. Смысл можно обрести только сделав поворот на 180 градусов: вместо того, чтобы недоумевать, почему жизненная ситуация не соответствует твоим ожиданиям, спроси себя, соответствуешь ли ты сам ожиданиям ситуации? Такой «поворот» в отношении к жизни актуализирует человеческую способность быть запрошенным жизнью - расслышать запрос наличной жизненной ситуации, соотнести ее с собой и найти единственно правильный для себя ответ на него.
Однако, эта модель обретения смысла содержала в себе некоторую опасность. Если вдуматься, человек, имеющий «хороший слух» к запросам, исходящим из жизни, легко откликающийся на них, оказывается перед значительным риском потерять себя, даже будучи включенным в многочисленные осмысленные виды деятельности . Не это ли сегодня испытывают большинство работающих людей: много интересной работы, много возможностей карьерного и финансового роста, при этом очень мало времени для чего-то другого. Когда люди выбирают, куда вложить свои способности и душу, для них очевиден смысл их начинаний, им нравится то, что они делают, но этого так много, что часто они испытывает ощущение потери себя: я себе не принадлежу, у меня нет времени на себя, я должен, должен ни кому-то, а себе. В какой-то момент человек сам для себя становится проблемой. Он должен теперь расслышать и понять запрос, который не внешние обстоятельства, а он сам посылает себе. «Если честно, вопрос о том, как, оставаясь успешным, не потерять себя и стать аутентичным волнует меня в 35 лет так же сильно, как волновал вопрос о сексуальности в 15 лет», сказал как-то один клиент.
Этот пример показывает, что помимо смысла как соответствия ситуации есть еще другие «измерения», которые необходиом учитывать человеку для того, чтобы его жизнь была «хорошей». А.Лэнгле выделает еще три таких измерения, которые он называет фундаментальными мотивациями. В.Франкл не принял этого дальнейшего развития экзистенциального анализа и логотерапии. Поэтому он отказался от должности почетнго президента GLE и вышел из общества экзистенциального анализа и логотерапии в Вене.
Мы попробуем кратко сформулировать ее основные положения, однако начнем с метода.
Феноменологический метод.
Экзистенциально-аналитическая психотерапия и психология используют феноменологический метод.
Феноменологический метод в философии был разработан Э.Гуссерлем для решения философских проблем, однако феноменология и феноменологический метод используется в целом ряде наук – в психологии, педагогике, эстетике, социологии и др. Феноменология оказала влияние и на психотерапию – целый ряд психотерпевтических школ гуманистического направления используют феноменолоический подход в своей практике.
Э. Гуссерль призывал вернуться назад «к самим вещам», к пониманию предмета познания «из него самого», а не посредством отвлеченных теорий закрывающих от нас реальность. Для того, чтобы обратиться «к самим вещам» нужно исключить все теоретические объяснения, все знания, полученные из опыта, и обратиться к феномену как можно более непосредственно и открыто. Для этого необходимо отделить все, что не относится к феномену путем процесса, названного Гуссерлем «редукцией», или «эпохе». Тексты Э.Гуссерля одни из самых трудных для понимания, и для философски неподготовленного читателя очень сложны. Поэтому в дальнейшем мы опишем феноменологический метод в психотерпевтическом процессе, как это понимают экзистенциальные аналитики.
М. Хайдеггер выделили три вопроса метода:
Что это?
Как это?
Так ли это?
В феноменологии важную роль играет «установка» с которой человек подходит к тем или иным данностям мира и жизни. Как проявляется это в терапевтическом процессе? В противоположность позитивистской установке, согласно которой наблюдатель должен быть предельно объективен, то есть полностью исключить эмоции и субъективные суждения, в феноменологии речь идет об установке эмоциональной открытости. . Так воспринимать можно лишь то, что не вызывает страха, не заставляет человека невольно защищаться. Феноменолог беспристрастен и предельно доверчив. Он верит всему, что предъявляет предмет восприятия, но он также верит и своим чувствам, которые возникают в ответ на впечатление. Сочетание способности к дистанцированию, без которой не может быть спокойного принятия, с глубокой и полной эмоциональной включенностью и является парадоксальным требованием к опытному феноменологу.
Готовый принять все, что придет, терапевт-феноменолог непредвзято и без всяких намерений и ожиданий открывается тому, что предъявляет другой человек. Что это? Чтобы начать процесс феноменологического восприятия, нужны полное внимание и сосредоточенность на другом. И терпение: в ходе такого погружения неизбежно раньше или позже приходит впечатление, но момент его прихода невозможно контролировать, это не вопрос воли. Задача не пропустить впечатления и дать ему время для того, чтобы оно развилось и стало рельефным (для этого главное – ничего не делать, просто оставаться в процессе). Как это для меня? – На этот вопрос отвечает впечатление, как будто из глубины поднимается чувство, но можно ли ему доверять? Чувства обманчивы, поэтому важнейшим шагом феноменологического восприятия является проверка впечатления: Так ли это? И здесь требуется хорошее знание собственных эмоциональных проблем, страхов, желаний, чтобы не ошибиться, приняв идущее от моего Я за сущность познаваемого. Откуда идет это впечатление: от меня, и моих проблем, невольно затронутых внешним, или все-таки ко мне это не имеет отношения и, следовательно, – это сущностная характеристика того, что я пытаюсь постичь?
Работая феноменологическим методом, выдающийся философ XX века Макс Шелер, дал точные и аккуратные определения таким категориям как уважение, прощение, совесть. Он создал феноменологическую этику, а Виктор Франкл, будучи его учеником, свою экзистенциально-аналитическую антропологию.
Антропология
В.Франкл: «Духовность человека – это не просто его особенность: духовное не просто присуще человеку наряду с телесным и психическим, которое свойственно и животным. Духовное – это то, что отличает человека, что присуще только ему и ему одному. Самолет не перестает быть самолетом, когда он движется по земле, хотя он может и ему постоянно приходится двигаться по земле! Но лишь поднявшись в воздух, он доказывает, что он самолет. Точно также человек начинает вести себя как человек, лишь когда он в состоянии преодолеть уровень психофизически-организмической данности и отнестись к самому себе, не обязательно противостоя самому себе. Эта возможность и есть существование (экзистенция), а существовать – значит постоянно выходить за пределы самого себя» (В. Франкл. Духовность, свобода и ответственность». В сб. «Человек в поисках смысла». М, «Прогресс», 1990, с.93).
Свобода, ответственность, совесть, исполненность экзистенции – все это персональные проявления, не объяснимые в рамках детерминистской психологии, строго говоря, не нужны ни для выживания, ни для удовлетворения потребностей, ни для успешной адаптации к условиям жизни в определенном социуме. Критикуя современные ему теории личности, В.Франкл писал: «Быть человеком – значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому он себя посвятил, человеку, которого он любит, или богу, которому он служит. Такая самотрансценденция выходит за пределы всех тех образов человека, которые в духе монадологизма представляют человека как существо, выходящее за пределы самого себя, тянущееся к смыслу и ценностям и ориентированное тем самым на мир, а как существо, интересующееся исключительно самим собой, поскольку для него важно лишь сохранение гомеостаза» (Франкл, 1990, с. 51).
Франкл показывает, что и психоанализ Фрейда, и индивидуальная психология Адлера остаются на уровне плоскостной системы измерений, где есть лишь психодинамика и телесность. Далее Франкл замечает: «Фрейд был достаточно гениален, чтобы осознать привязанность своей теории к определенному измерению. Он писал Людвигу Бинсвангеру: «Я остановился лишь на первом этаже и подвале всего здания»2 (там же). Желая создать детерминистскую, «научную» по критериям того времени психологическую теорию, Фрейд, как и полагалось честному исследователю, отказывается от «третьего измерения». Он исчерпывающе описывает психодинамическую модель личности (включающую телесность и сопровождающие ее потребности как они отражены на уровне потребностей и инстинктов) и тем самым…провоцирует мощное развитие альтернативных направлений, становясь объектом критики всех последующих психологов личности 20 века. Каждый из них как в зеркало смотрелся в теорию З.Фрейда, и каждый видел новые и новые недостатки. Очень точной была критика психоаналитической теории мотивации молодым тогда еще Виктором Франклом3: стремление к удовольствиям, так же, как и Адлеровская воля к власти, по Франклу, являются неудовлетворительными объяснительными принципами, в том числе и потому что оставляют в стороне основную тему человеческих страданий – потерю смысла. Смысл не выводится из концепции либидо, но вместе с тем, мы все понимаем, что жить без смыла даже короткий период – мучение. Поэтому человек стремится к смыслу и, лишь, не имея возможности найти его, в качестве заменителей, начинает стремиться к власти или удовольствиям. Так в полемике с Фрейдом основатель экзистенциального анализа В. Франкл в 30-е годы прошлого века отстаивает трехмерную модель человека, содержащую в горизонтальной плоскости два измерения: телесное и психодинамическое, и третье – духовное – измерение, вертикаль, противопоставленную первым двум. Оппозиция духовного психофизиологическому – это ключевой момент франкловского понимания персонального измерения. Он говорил, что только обитатели сумасшедшего дома живут, подчиняясь принципу «нравится – не нравится». Нормальные люди используют также измерение «хорошо-плохо».
Но что такое это «хорошо-плохо»? Сводится ли оно к описанному Фрейдом супер-эго, или отличается от него? Это требовало дальнейшей разработки. Так же скрупулезно и научно честно, как Фрейд исследовал психодинамическое измерение человека, обнаруживая в нем определенные повторяющиеся содержания, экзистенциальный анализ исследует персональное, духовное измерение человека, то самое начало, которое мыслится как «Бог в тебе», или «Внутреннее Я» (Inner Self). А еще это то, что называют «человечностью»… Вклад экзистенциального анализа в развитие этой не новой идеи состоит в том, что он исследует обнаруживающиеся в этом духовном измерении темы, содержания. Многообразие содержаний духовной работы, совершаемой человеком во внутреннем мире, могли быть описаны только при систематическом использовании феноменологического метода. Опираясь на экзистенциальную философию Хайдеггера и предшествующий опыт глубинной психотерапии, Альфрид Лэнгле создает иерархическую систему четырех фундаментальных мотиваций, обобщающую данные содержания.
Развитие учения о мотивации Альфридом Лэнгле. Четыре фундаментальные мотивации.
Уровень первой фундаментальной мотивации отвечает на вопрос: могу ли я быть в этом мире? Речь идет не о качестве жизни, и не о том, свою ли жизнь ты живешь, пока лишь - о самой возможности существования человека в определенной экзистенциальной ситуации. Вслед за Хайдеггером, Лэнгле рассматривает положительный ответ на вопрос «Могу ли я быть в этом мире?»как фундамент для создания всей экзистенции. Но как обрести это чувство? Прежде чем так или иначе включаться в жизнь человек должен как-то обойтись с тревогой, страхом и неуверенностью, постоянно сопровождающими его по жизни. В некоторых ситуациях переживание беспомощности перед лицом обстоятельств становится главной темой. Как найти силы справиться с этим чувством, преодолеть его? Почему одни люди более прочно «держатся в седле» собственной жизни, чем другие? Это хорошо видно в клинике фобий, в терапии тревожных пациентов, да и любой экзистенциальный кризис начинается с работы над условиями, при которых вообще возможно мое существование. В поисках ответа на эти вопросы Лэнгле, прежде всего, отделяет персональную переработку проблемы от защитных автоматических копинговых реакций. Копинговые реакции относятся к психодинамическому измерению, они не свободны. Это могут быть одна из форм выученного поведения или имеющая психофизологические предпосылки спонтанная реакция: бегства или уничтожения, замирания по типу мнимой смерти или бесполезной ритуальной активности. Так или иначе, эти реакции не персональны, человек может надолго погрузиться в них, или справиться с ними довольно быстро. Копинговые реакции как стражи, сохраняющие человека, «включаются» раньше персональных решений. И проблема не в том, чтобы отказаться от них совсем – это невозможно, а в том, чтобы, в конце концов, перейти от копинговых реакций к более персональному обхождению с тем, порождает мучительное чувство «я не могу здесь быть».
В первой фундаментальной мотивации основное содержание духовной работы – принять и выдержать. Суть принятия – «я могу быть, и это может быть». Принять – означает дорасти до спокойствия в отношении данностей существования, которые прежде вызывали бессильную ярость или желание бежать. Существуют определенные предпосылки принятия, которые могут стать темой психотерапевтической работы. Последствия выдерживания и принятия – чувство доверия к миру, переживаемое, в пределе как готовность обнаруживать в мире множество опор, в том числе и духовных, выходящих за пределы одной индивидуальной жизни, за пределы рационального.
Тема второй фундаментальной мотивации – нравится ли мне жить? Этот вопрос обычно не стоит на повестке, когда человек выживает, но становится чрезвычайно важным, когда страх побежден и первая мотивация исполнена. Я могу быть в этом мире, но хороша ли моя жизнь? Ведь если в жизни меня ничего не радует, не привлекает, стоит ли жить такую жизнь? Это тема депрессий в клинике. В рамках второй фундаментальной мотивации речь идет о способности быть эмоционально открытым, о зарождении чувств, о функции эмоций, об искусстве наслаждаться жизнью и глубоко страдать по поводу потери ценности. Радость и печаль, вся полнота чувственных переживаний открываются человеку, когда он способен не прятаться, а идти навстречу всему, что приносит жизнь. Глубина переживания радости соразмерна глубине страдания. Страдания – такая же естественная сторона жизни, как и радость. Открытость в отношении радости и страданий – обращение к ним – тема персональной обработки чувства неудовлетворенности жизнью. Новообразование, возникающее при наличии у человека подобных установок к жизни - переживание фундаментальной ценности жизни. Исполненная вторая мотивация является одной из предпосылок для построения третьего этажа экзистенции, посвященного человеческому Я. Я – жесткая реальность человеческой жизни. Игнорирование Собственного, перешагивание через свое Я вызывает страдание. Не важно, другие или ты сам сделал это. Для человека важно утверждать и отстаивать Собственное. Но не обижу ли я при этом Другого? Не буду ли сам обижен несправедливым обесценивающим отношением? В каждой ситуации для человека важно получить ответ на вопрос: Имею ли я право быть таким? Это основной вопрос третьей фундаментальной мотивации. Оценка собственного поведения, желания, намерения закрепляется в виде суждения, оправдывающего или обвиняющего. Приговор себе является результатом процессов внимательного всматривания в себя. Рассматривание и оценивание (an-sеitem и wert-shutsung) не являются только когнитивными процессами, роль когниции подчиняется в них чутью в отношении правильного. Центральный механизм оценивания – согласование ситуации со всеми содержащимися в ней ценностями с собой, с собственной сущностью – справедливо называется совестью. Решив для себя вопрос: «имею ли я право?» положительно, человек может быть более защищен перед лицом людей, которые также выносят свои суждения о нем. Защитные копинговые реакции третьей фундаментальной мотивации воздвигают стену между мною настоящим и тем, что я предъявляю на суд людей, тем самым защищая меня от обиды, несправедливой критики или же самой возможности какой угодно оценки. В противоположность психодинамическим реакциям защиты в персональном аспекте развивается доверие к собственным оценкам, ориентация на себя и через это резистентность к внешним оценкам. Таковы последствия развития самоценности личности – основного новообразования третьей мотивации. И следствием высокой самоценности является готовность к Диалогу: только имея в опыте переживание ценности собственного Я, человек способен ценить и уважать Я Другого.
Решив проблемы с собственным Я, человек может поднять глаза и посмотреть на горизонт. Каков сейчас запрос жизненной ситуации? Какие жизненные задачи для меня главные? Что я могу расслышать как запрос жизни? В каком контексте нахожусь? На каком горизонте могу воспринимать и понимать жизнь? Основной вопрос четвертой фундаментальной мотивации звучит так: Что я должен делать? И это вопрос, который адресуется будущему. Тема этой завершающей мотивации – внесение себя в жизнь. Без этого деятельного осуществления себя нет шансов пережить чувство экзистенциальной исполненности – глубокого удовлетворения, что задуманное сбывается, что ценности живут благодаря моим стараниям. Решимость воплотить Собственное и есть вершина мотивационной иерархии – воление, воля. В нем в снятом виде присутствую могу, нравится и имею право. Наполненный смыслом акт свободной воли - (vollen) – основной процесс четвертой фундаментальной мотивации. Он противостоит экзистенциальному вакууму – чувству глубокого разочарования жизнью, переживанию ее бессмысленности. Экзистенциальный вакуум в качестве копинговой реакции формирует позицию «временщика», приспосабливающегося к «невыносимой легкости бытия», фанатика или циника. В противовес этому человек, живущий свою единственную жизнь всерьез, стремится увидеть ее как включенную в систему более общих взаимосвязей: исторических, культурных, биографических, религиозных. Смысл его поступка или намерения становится частью превосходящих его смыслов, общечеловеческой смысловой сферы. Его жизнь, объективные обстоятельства которой задуманы не им, благодаря его духовным усилиям созвучна его сущности и хорошо устроена в превосходящей его системе смысловых взаимосвязей.
(С.В.Кривцова. Предисловие к книге А.Лэнгле «Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности»)